Могу смело утверждать, что связанные с ответственностью члена управляющего органа вопросы уже многие годы являются одними из наиболее обсуждаемых как в правовой литературе, так и на лекциях-семинарах. Это и понятно, поскольку учитывая связанные с предпринимательством неизбежные риски и постоянное развитие экономики Эстонии, должность члена руководящего органа может превратиться в довольно ответственную задачу. Оба наиболее популярных вида коммерческих предприятий – акционерное общество и паевое товарищество – коммерческие объединения с ограниченной ответственностью (англ. Limited Liability Company), что означает, что, как правило, предприятие отвечает само своим имуществом за выполнение своих обязательств. Не смотря на это, в некоторых случаях закон предусматривает ответственность как собственника, так и руководства.
Члены правления, которые причинили вред коммерческому объединению путём нарушения своих обязанностей, отвечают за причиненный вред в случае, если они не выполняли свои обязанности с характерным аккуратному предпринимателю прилежанием. Собственники отвечают за ущерб, намеренно причиненный предприятию, другому собственнику или третьему лицу (за исключением случая, когда они не участвовали в принятии решения, повлекшего за собой причинение ущерба). Ответственность предусмотрена для того, чтобы дисциплинировать руководителей (также и собственников) и избежать проявления небрежности или просто излишней материалистичности. От незаконной деятельности членов правления следует защищать как интересы предприятия, так и третьих лиц.
В начале 2000-ых годов как практики, так и теоретики сетовали на то, что в Эстонии отсутствует достаточная судебная практика в сфере ответственности членов правления. Исходящие из закона принципы еще не укоренились на практике. Теперь уже наши усердные суды выносят огромное количество решений по вопросам ответственности членов правления. Сложился принцип, что член руководящего органа может нести ответственность на основании регуляции о противоправном причинении вреда как перед самим предприятием (на основании договорных отношений типа договора поручения), так и перед третьими лицами (кредиторы, договорные партнера и т.д.).
Верховный суд считает, что у члена руководящего органа предприятия могут возникнуть обязательства перед кредиторами (третьими лицами), если он не выполнит исходящие из закона обязательства. Речь идет о таких обязательствах, которые члены правления должны выполнять лично таким образом, чтобы у кредитора не возникло ущерба. Такой обязанностью, например, является обязанность члена правления представить заявление о банкротстве в случае возникновения постоянной неплатежеспособности. Из-за опоздания с представлением заявления о банкротстве член правления может отвечать напрямую, например, за причиненный налоговому департаменту ущерб (см. решение Верховного суда № 3-2-1-188-12 от 25 февраля 2013 г.).
Член правления несет ответственность перед предприятием в случае, если он нарушил обязанности, исходящие из договора члена правления, закона, устава, соответствующего решения собственников или совета, сложившейся между сторонами практики или из других источников обязанности, и тем самым причинил вред предприятию. Для освобождения от ответственности член правления должен доказать, что он исполнял свои обязанности с характерным аккуратному предпринимателю прилежанием. По соглашению с членом правления или даже в уставе предприятия можно изменить ответственность члена правления, в том числе предусмотреть ответственность только в случае вины или серьёзной халатности.
Эти принципы закрепились в судебной практике и ими можно руководствоваться в случае возможного возникновения спора.
Время от времени появляется новая практика и суды дают интересные оценки вопросам, которые ранее не рассматривались в судебной практике. В решении от 8 мая 2013 года в гражданском деле № 3-2-1-191-12 Верховный суд ответил на вопрос, должен ли наследник отвечать за нарушение обязанностей члена руководящего органа, совершенное наследодателем, и каков срок давности этой ответственности.
Спор касался требования обанкротившегося предприятия против дочери умершего в 2006 году члена руководящего органа. Истец (банкротный управляющий предприятия) опирался в исковом заявлении на факт, что ответчица унаследовала, как правопреемник отца, обязанность возместить предприятию причиненный ущерб (деньги акционерного общества, присвоенные членом руководящего органа во время пребывания на посту члена правления). Банкротный управляющий нашёл, что поскольку дочь, как наследница, не провела инвентаризацию наследства (в случае ее проведения наследник отвечает за связанные с наследством обязательства только в пределах стоимости наследства), она отвечает в любом случае за ущерб, причинённый предприятию за счёт нарушения обязанностей члена правления, совершенного её отцом. Банкротный управляющий пришел к заключению, что поскольку наследодатель нарушил свои обязанности намеренно, то исходящий из закона срок давности данного требования составляет 10 лет.
Дочь оспорила иск и нашла, что права и обязанности члена правления неотъемлемо связаны с личностью наследодателя и поэтому не переходят наследнику (то есть в данном случае его дочери). Поэтому данное требование вообще нельзя предъявлять наследнику. В дополнение ответчица нашла, что требование банкротного управляющего просрочено. Ответчица заметила, что поскольку промедление с применением права требования затрудняет выяснение правовой ситуации и создает сложности при доказательстве, применяется в любом случае только пятилетний срок давности, поэтому требование банкротного управляющего просрочено.
В данном решении Верховный суд подчёркивает, что обязанность возместить ущерб, причинённый нарушением обязанностей члена правления, не связана нераздельно с личностью наследодателя, поэтому входит в состав наследства и переходит путём наследования к правопреемникам наследодателя (в данном случае к дочери наследодателя). Дополнительно суд заметил, что наследник может избежать перехода обязанности возмещения ущерба, причинённого нарушением обязанностей члена правления, путём проведения инвентаризации наследства, потому что согласно закону о наследстве ответственность наследника, связанная с обязательствами, после проведения инвентаризации ограничена только стоимостью наследства. Это означает, что после проведения инвентаризации наследник не отвечает за обязанности наследодателя своим личным имуществом.
В связи с временной границей требования суд пояснил, что срок давности требования о возмещении ущерба, исходящего из нарушения обязанности члена правления, начинает течь не с момента получения информации о нарушении обязанности или ущербе, а с момента совершения нарушения. Суд добавил, что к требованию против члена правления о возмещении ущерба нельзя применять исходящий из закона десятилетний срок давности. Верховный суд решил, что к требованию против члена правления о возмещении ущерба применяется только установленный коммерческим кодексом пятилетний срок давности. Поэтому Государственный суд постановил, что требование банкротного управляющего против наследника члена правления акционерного общества было просрочено и поэтому иск следовало оставить без удовлетворения.
В заключение следует отметить, что, несмотря на то, что в некоторых случаях грехи родителей действительно сваливаются на шею детям, у этого есть свои установленные правила и временные границы. Временной границей ответственности члена правления является пятилетний срок с момента совершения нарушения.
